Игра на понижение - Страница 12

Основной ударной силой сухопутных войск являлись танки. Уникальное сочетание подвижности, защищенности и огневой мощи теоретически позволяло им решать почти любую задачу, кроме, может быть, контроля территории. Но на практике с появлением легких противотанковых средств танковые части начинали нести недопустимо высокие потери. Прикрыть действия танков была способна только пехота, но она сильно отставала от танков по скорости и защищенности, чем нивелировала все их преимущества. Парадокс казался неразрешимым. Попыток его решить в армиях мира предпринималось великое множество. Бронетранспортеры, боевые машины пехоты, вертолеты, тяжелые транспортеры на танковой же базе, БМПТ. Но все эти средства либо делали пехоту уязвимой к тем же средствам поражения, от которых она должна была защищать танки, либо, устраняя людей вообще, не обладали присущей пехотинцам возможностью обшарить каждую щель.

В отсутствие адекватного прикрытия танки становились все более защищенными, обрастали броней, противокумулятивными решетками и комплексами активной защиты, что в значительной степени увеличивало их массу и снижало подвижность. Начали раздаваться голоса, что танк в качестве наступательного оружия устарел, от этих неповоротливых монстров пора избавляться, а присущие им задачи решать иными средствами.

Появление первых реально работающих экзоскелетных конструкций, которые позволяли пехотинцу нести огромный вес, внесло в эти попытки свежую струю, но долгое время широкое их распространение сдерживалось отсутствием мощного, надежного, компактного и емкого источника энергии. Оппозитные двигатели на высокооктановом горючем, аккумуляторы и топливные элементы проблему не решали. Прорыв наступил, когда в серию пошли воздушно-литиевые батареи с приемлемыми характеристиками. Опыты с пехотными экзоскелетами проводили многие армии. В Российском союзе подобная тема носила наименование «Русич» и отличалась от конкурирующих проектов последовательностью. Ее авторы не пытались создать экзоскелет или даже бронированный скафандр для пехотинца. Они сразу поставили целью формирование бронепехотного подразделения с присущими только ему оснащением, комплексом технических средств и методик применения.

Системный подход себя полностью оправдал. Еще на учениях бронепехота в «Русичах» показала огромный потенциал, причем именно во взаимодействии с танками. Но настоящим потрясением стал десятилетием позже прорыв к Дацину русской 5-й танковой бригады, поставившей точку в маньчжурском конфликте.

Согласно господствующим на тот момент представлениям, такой темп наступательной операции был невозможен, так как должен был привести к высочайшему уровню потерь. На деле боевые потери в танках оказались минимальными, а темп наступления составил невероятные сто пятьдесят километров в сутки, заставлявшие вспомнить о Балтийской войне начала века. Но там похожий темп войска продемонстрировали при прорыве к Калининграду через территории бывших прибалтийских лимитрофов, которые заведомо не могли оказать серьезного сопротивления. В Маньчжурии же наступать пришлось на упорного и хорошо вооруженного противника, пусть и деморализованного американскими ядерными ударами по городам и промышленным объектам, но не собирающегося добровольно уступать контроль над территорией для создания буферных зон.

Успех операции вызвал ажиотаж в сфере военных теоретиков и привел к бурному ренессансу бронетанковых частей почти всех армий мира. То, что такой успех стал возможен благодаря приданным 5-й бригаде двум бронепехотным батальонам, единственным на тот момент в армии Российского союза, конечно, не прошло незамеченным. Но создать собственную бронепехоту оказалось под силу только Североамериканскому и Европейскому союзам, но там эти попытки очень быстро сошли на нет, поскольку ставка была сделана на роботизированные комплексы поля боя.

Попутно выяснилось, что обычной пехоте практически нечего противопоставить бронепехотинцам в бою, поскольку на реальных дистанциях огневого контакта те были прекрасно защищены почти от всех средств поражения, которыми располагал противник, кроме, пожалуй, крупнокалиберных пулеметов.

Распространение крупнокалиберного вооружения стало дешевым ответом на создание бронепехотных и роботизированных систем, но такое вооружение было слишком тяжелым, что теоретически позволяло бронепехоте все равно одерживать верх за счет тактической подвижности.

Правда, сторонники широкого применения бронепехотных подразделений признали, что для самостоятельного прорыва укрепленных позиций они не приспособлены. И теперь натаскивали бронепехотные батальоны на маневренные действия и тесное взаимодействие с разведывательно-ударными артиллерийскими и ракетными комплексами.

…Олегу было чем гордиться. После второго курса офицерского училища отсеивалось до четверти курсантов. После третьего остальные получали звездочки младших лейтенантов и год практики в войсках, которая впоследствии и засчитывалась в качестве четвертого курса. Обычно курсанты зачислялись командирами взводов в учебные центры бригад. Только лучшие могли рассчитывать попасть на практику в боевое подразделение. А получить под командование бронепехотный взвод вообще удавалось только лучшим из лучших.

– Первое отделение, вперед, – скомандовал Олег. – Продолжить движение. Танк сто метров за ним. Задача: закрепиться на горке по азимуту двести восемьдесят. Остальным выстроить звезду!

Экстраполятор тактического компьютера, потерявшего связь с батальонной сетью, подсказывал ему, что сложившиеся условия в целом соответствуют схеме «цифрового окружения», когда противник, готовя атаку на небольшое подразделение, прилагал усилия, чтобы лишить его связи и управления перед тем, как разгромить, обрушившись превосходящими силами. Хотя достоверность работы экстраполятора в оффлайне была ниже всякой критики, пренебрегать его сообщениями не стоило, и был смысл подстраховаться.