Игра на понижение - Страница 94

К оглавлению

94

– Мы начинаем процедуру экстренной посадки! Всем немедленно пристегнуться и проверить натяжение упругих элементов!

Хлопнула крышка кормового люка, за которым скрылись террорист и американка.

– Но куда? – крикнул в ответ давешний умник.

– На Ал-Субайх! Садиться будем по аварийному варианту, не исключены перегрузки! Все закрепились? Теперь смотрите справа внизу. Видите красную крышку с надписью «Не открывать»? Откройте ее, там кнопка. Нажмите!

По салону пулеметной очередью прокатилась серия хлопков, с которыми из амортизаторов выстреливались кислородные маски.

– Всем надеть маски! Немедленно!

Разгерметизация пассажирам не угрожала, но процедура есть процедура. К тому же в маске человек не может говорить, а Алина более не чувствовала в себе достаточно терпения, чтобы вежливо разговаривать с вверенными ее заботам людьми. Аварийный вход в атмосферу, когда почти весь экипаж мертв, а управляют кораблем пилот, у которого этот рейс первый, и черномазая, доставившая на борт убийц, может позабавить лишь тех, кто не понимает опасность подобной ситуации.

Обезопасив себя от вопросов со стороны пассажиров, Алина склонилась над наемником.

Тот вроде бы пришел в сознание и глядел перед собой мутным взглядом. На голом черепе рядом с растрепавшимся гребнем невооруженным взглядом виднелась оставленная гаечным ключом вмятина, вокруг глаз вроде бы намечались темные круги, пульс был стабильным, но редким. Плохо. Неизвестно, как себя поведут осколки кости при посадочной перегрузке. Дыхание при этом замедляется, может возникнуть кислородное голодание. Кислород? Нет, нельзя, не дай бог стошнит в маску, он же захлебнется!

Гул двигателей стих, и в наступившей тишине стало отчетливо слышно сопение пассажиров. Очевидно, паром уже развернулся соплом вперед и был готов к торможению, которое сведет его с орбиты. Импульс мог последовать в любой момент, все зависело от того, как быстро американка раскочегарит реактор.

Нужно, – Алина задумалась всего на мгновение, – холод на голову и что-нибудь для поддержания дыхания и сердечного ритма. Кордиамин? Сульфокамфокаин? Лучше и то и другое!

После уколов пострадавший внезапно ожил и, пока бортпроводница укрепляла у него на голове охлаждающий пакет, попытался что-то сказать.

– Заткнись! – прошипела девушка. – А то опять ключом получишь!

Его можно понять, укол кордиамина, кажется, довольно болезненная штука. Может, ввести еще и обезболивающее? Нет! Наркотические анальгетики при травме черепа противопоказаны. И вообще, хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается!

Алина подергала привязные ремни. Да, пациент был зафиксирован надежно.

Откуда-то снизу раздался приглушенный свист. Это означало, что лазеры разогрева вышли на необходимую мощность и водород, выделившийся из испаряющегося в их лучах квазиполимера, пошел в двигатель. То есть до его включения оставалась максимум минута. Пора позаботиться и о себе.

Борт лунного парома «Валерий Быковский».
Главная рубка

Оставшись один, Евгений задал корабельным системам экстренный тест на поиск несовместимых с посадкой повреждений. В глубине души он был уверен, что после сражения, которое террористы с наемниками устроили в рубке и переходном отсеке, повреждения будут исключать сход с орбиты. Но ЭВМ парома бесстрастно доложила, что потери невелики, поврежденные блоки выведены из использования и подключен резерв. Еще не веря в такую удачу, он запросил связь с Землей, но тут его ждало разочарование. Основной и аварийный передатчики были уничтожены, системы контроля радиосвязи вышли из строя, причем как основные, так и резервные. Террорист знал, что делал.

Ладно, пока не представится возможность, придется играть по его правилам. Проекционные лазеры не пострадали, и навигационная подпрограмма нарисовала в воздухе перед пилотом картинку их теперешнего положения. Крохотная фигурка парома, словно нанизанная на зеленый пунктир траектории, приближалась к двум огромным, частично накладывающимся друг на друга прямоугольникам, висящим над южной частью Тихого океана и Огненной Землей. Так обозначались «окна посадки». Желтый прямоугольник означал зону, в которой следовало начинать торможение для посадки на Ал-Субайх. Алый – на Байконур. Пилот помотал головой и ввел поправки. Окна рассчитывались еще на Луне, когда предполагалось, что паром перед возвращением состыкуется с орбитальной платформой. Но стыковку отменили, и масса корабля сейчас превышала расчетную. Программа приняла новые данные и внесла в картинку изменения. Цветные прямоугольники прыгнули навстречу парому, показывая, что торможение при нынешней массе следует начинать заранее. Теперь они стали у́же (чем больше масса, тем сложнее маневрировать при входе в атмосферу) и длиннее (больший запас рабочего тела на борту позволял торможение в более широких пределах).

Паром пересек границу желтого прямоугольника. Медлить дальше нельзя. Повинуясь командам второго пилота, полсотни двигателей ориентации, расположенных по всей поверхности корабля, стрельнули в космос длинными, быстро рассеивающимися струями, и громада корабля пришла в движение, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее заваливаясь на левый борт и принимая положение «соплами вперед».

В наушниках внушительно прокашлялись, потом женский голос произнес по-английски:

– Вызывает кормовая рубка. Э… Пилот?

– Слушаю, – откликнулся Евгений. – Что там с мощностью?

– Поднимаю. Здесь есть метка «Аварийный уровень с автостабилизацией параметров». Это оно?

94